Другой петух, «петушок - золотой гребешок» русских сказок, представляется народному воображению сидящим на своде небесном и не страшащимся ни огня, ни воды. Если кинуть его в колодец - всю воду разом выпьет; в огонь попадет - зальет все пламя.
В крестьянском быту считается, что петух оберегает от пожаров. Потому-то и ставят деревянного или железного петуха на коньке крыши. «Красного петуха пустить» - значит, поджечь что-нибудь. Старые люди уверяют, что, когда пожар начинается от молнии, с неба спускается пламенный петух прямо на крышу.
Бабы-лечейки, знахарки, при лихорадке, желтухе, бессоннице носят больных ребят под куриный насест, где и обливают водою, приговаривая: «Заря-заряница, красная девица! Возьми лихую болесть!»
В Англии существовал обычай выявления вора по петушиному знаку. Птицу помещали под перевернутый сосуд, к которому должны были прикоснуться по очереди все подозреваемые. Виновным считался тот, чье дотрагивание «вызывало» крик «оракула».
В этом качестве наш герой у китайцев был символом войны. Неудивительно: в безрассудной храбрости солдат нуждались полководцы всех времен и народов. А самонадеянность и упорство этого персонажа усиливали его боевые качества.
Вот и символом воинственных галлов был петух. Греки и римляне посвящали его Афине/Минерве и Аресу/Марсу. Славяне не без иронии говаривали: «Дерутся, как петухи»; «Что ты петушишься?». В средневековой геральдике птица означала и воинскую храбрость, и религиозное воодушевление.
В Китае петух «сопровождает» солнце на его пути через десятый «дом» китайского зодиака (Козерог) и через пятый — седьмой час пополудни. У древних евреев петух — символ третьей стражи ночи — от полночи до рассвета. Петух так же бдителен и всевидящ, как и солнце. Отсюда широкое использование петуха в гаданиях, предсказаниях погоды в Древнем Риме.
С петухом связывается и символика воскресения из мёртвых, вечноговозрождения жизни. В этом контексте возможно объяснение изображения петуха на могилах, на кресте, камне и т. п, нередко в чередовании с изображениемсолнца; а также символические изображения солнца в виде петуха в круге или рассвета, иногда молнии в виде петушиного гребешка (в этом рядустоит и обычай древних римлян жертвовать ларам петушиные гребешки).
Во многих случаях отчётливо прослеживается связь между жертвоприношением петуха и добыванием огня, его возжиганием (например, латышские и русские данные о жертвоприношении петуха для умилостивле ниягуменника-овинника, в ведении которого находится огонь под овином).
Подобно солнцу, петух связан и с подземным миром. В Древней Греции петух, несомненно, выступал и как хтоническая птица; он был посвящён Асклепию как образ целительной смерти-возрождения.
Причастность петуха к царствам жизни и смерти распространяет его влияние на всю цепочку: жизнь - смерть - новое рождение; он двуприроден. Отсюда и парадоксальные загадки, вроде такой: «Дважды родился, ни разу не крестился, сам пел, а умер - не отпели.»
В Китае Петух использовался в погребальных обрядах, обеспечивая защиту от злых духов. Некоторые индейские племена считали, что смерть петуха влечет за собой кончину его хозяина или члена семьи.
По древнееврейской книге Зогара, он трижды поет перед смертью человека. Сваны верили, что души после смерти переселяются сообразно полу в петуха и курицу. По скандинавским мифам, задорное «кукареку» воскрешает героев валгаллы для последней решающей битвы.
Кельты сделали Петуха атрибутом подземных богов, а греки - традиционной жертвой богу-врачевателю Асклепию. Сократу приписывается пресмертный возглас: «Мы должны Эскулапу петуха!». Эскулап, римский аналог Асклепия, по-иному назывался Сотер (Спаситель) и обладал способностью воскрешения мертвых.
В буддизме обладатель «золотого гребешка» - символ вожделения, стоящий в центре неумолимого колеса Сансары в обществе свиньи и змеи. В том же качестве он присутствует в тибетской мандале. В христианстве неугомонная пылкость привела к тому, что хозяин куриного гарема стал эмблемой распутства.
В Китае Петух - предок Ян, символ мужского начала Вселенной: смел, благожелателен, верен, исполнен достоинства. Гнездится на мифическом дереве Фью-сань в краю зари... и несет яйца.
Славянские девушки на святки садились в круг, насыпая перед собой горстку зерен, и пускали горластого прорицателя: к которой подойдет и отведает угощенье, у той то жених будет богат да расторопен.
У южных славян на свадебной церемонии жениху полагалось нести живого петуха или его изображение. При заселении в новый дом вождю несушек отводилась роль двойника хозяина. Его оставляли ночевать в нем, чтобы проверить безопасность жилища. По окончании сбора урожая плели соломенных петухов и водружали как символ плодовитости на скирдах.
Хозяева считают, что нет петуха на дворе - и скот не будет водиться, и масло да молоко будут у коровы безвкусными. Петух должен быть боек и драчлив, однако что касается его цвета, тут мнения расходятся. С точки зрения южных славян, истинный «хозяин» - черный петух. Западные же и восточные отдают предпочтение белым, а черных побаиваются: они приносят в дом ссоры и разлады. Кстати, именно черного петуха принято закапывать на пороге бани, чтобы умилостивить злого баенника. Закапывают также на опахиваемой полосе, когда село пытались оберечь от морового поветрия, холеры или Коровьей смерти.
Что ж поделаеть, коли уродился черным! Как кошкам угольного цвета не повезло, так и петушиному народу того ж окраса.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
